Главная тема обсуждения – обеспечение сбалансированного развития экономики в условиях структурной трансформации.
* * *
В.Путин: Добрый день!
Мы с руководителем «Деловой России» [Алексеем Репиком] обсуждали, как идёт ваша работа. «Деловая Россия» – это одна из наших ведущих общественных организаций, которая объединяет и собственников, и руководителей производственного, промышленного, сервисного, высокотехнологичного бизнеса в стране.
Ваши компании активно укрепляют позиции на внутреннем рынке, выстраивают кооперационные связи с российскими и зарубежными партнёрами и, конечно, осваивают перспективные экспортные направления.
Отмечу, что в огромной степени благодаря усилиям бизнеса, энергии предпринимательского труда экономика России демонстрирует устойчивость, развивается. Так, несмотря на все сложности, на так называемое внешнее давление, всё-таки в позапрошлом году мы добились значимого роста – в целом значимого роста и для нашей страны, и для мировой экономики: в позапрошлом году 4,1 процента рост ВВП, а в прошлом году – 4,3. Сначала тоже Правительство посчитало, посмотрело – думали, 4,1 – нет, всё-таки после дополнительного подсчёта выяснилось [4,3 процента]. Эти две десятые процента тоже имеют значение.
Это, действительно, результат совместной, партнёрской работы государства, бизнеса и трудовых коллективов. Своего рода сплав предпринимательской свободы, инициативы, квалификации рабочих, инженеров, специалистов самых разных направлений. Надеюсь, что и определённую долю здесь внесло и Правительство, и наши региональные команды. Все вместе, это результат общей работы.
Очень важно, что вы, абсолютное большинство ваших коллег, все мы понимаем, что за вами стоят профессиональные трудовые коллективы. Именно все вместе, вместе с ними – с работниками, с трудовыми коллективами, – как я уже сказал, ещё раз хочу это подчеркнуть, – как одна команда, вы – здесь хочу сказать, – именно вы пишете и историю успеха своего бизнеса, и историю успеха экономики России.
Значимая миссия «Деловой России» состоит в том, чтобы обозначать барьеры, которые мешают динамичному росту отечественной экономики, а значит, и всей страны по всем направлениям, значимым для государства. И при этом не только необходимо говорить о проблемах, но необходимо и предлагать конкретные решения, основанные на каждодневном практическом опыте компаний, на глубоком экспертном, правовом анализе.
Собственно говоря, так и происходит всегда, когда Алексей Евгеньевич [Репик] был, он уже отдельные вещи затронул, отдельные проблемы. Безусловно, вы и собрались для того, чтобы всё это обсуждать, для того, чтобы донести это до правительственных структур. Сейчас у нас на связи, в онлайн-режиме, много моих коллег из различных министерств, ведомств, из руководства Правительства – надеюсь, что я буду на них стрелочку переводить, когда будут возникать вопросы.
Собственно говоря, так и есть – вы же вместе с ними вырабатываете решения. Если чего-то не хватает – мы для этого и собираемся, для того чтобы прояснить: а чего же не хватает и что нужно и возможно сделать для того, чтобы двигаться более эффективно дальше.
У вас пленарное заседание форума проходит. На связи у нас и регионы в системе онлайн. Так что есть возможность пообщаться и поговорить. Хотел бы услышать, конечно, как уже сказал, вопросы и предложения, что самое главное.
И наконец, через месяц, в июне, состоится Петербургский экономический форум. Рассчитываю, что предложения, которые мы сегодня будем обсуждать, вы будете их формулировать, будут также востребованы в рамках подготовки этого масштабного мероприятия.
Пожалуйста, давайте начнём.
Слово Алексею Евгеньевичу Репику. Прошу Вас.
А.Репик: Спасибо огромное, Владимир Владимирович!
У нас буквально несколько дней назад отгремели праздничные салюты. Все с замиранием сердца отмечали 80-летие Великой Победы. Мы чествовали ветеранов, благодарили тружеников тыла – тех, кто в самое трудное для страны время сумели мобилизоваться, обеспечили беспрецедентную поддержку фронту, работу заводов при этом, фабрик, транспортной инфраструктуры, школ, больниц.
И сейчас, когда поднявшие голову неонацисты при поддержке, а зачастую и под диктовку своих кураторов перешли границы допустимого, перенесли гибридную войну с экономической доски на поле боя, мне кажется, именно сейчас важно ещё раз от лица всех российских предпринимателей поблагодарить и выразить огромную благодарность нашим защитникам Отечества, участникам специальной военной операции за ратный труд, героизм. Это для нас очень важно.
Владимир Владимирович, Вы можете быть абсолютно уверены: как и 80 лет назад, тыл обеспечен.
В.Путин: Извините, пожалуйста. Вы сейчас сказали про защитников, про тех, кто занимается ратным трудом. Надо сказать, хочу это тоже отметить, извините, ради бога, не буду больше перебивать, но это очень важно – ведь это тоже люди из ваших трудовых коллективов.
Хочу обратить внимание вот на что: если киевские власти занимаются принудительной мобилизацией – людей, как собак, вылавливают на улице, то у нас-то ребята идут добровольно, сами идут. У нас набор, вы знаете: там 30 тысяч человек они сейчас вылавливают, а у нас по 50–60 тысяч в месяц сами приходят ребята, из ваших трудовых коллективов в том числе. Вот и спасибо, что об этом вспомнили.
А.Репик: Да, Владимир Владимирович, я знаю, насколько для наших коллективов это важно, как мы болеем за каждого из своих ребят, ждём, что они вернутся к нам обратно на работу, потому что коллективы их ждут.
Но самое главное, что, несмотря на то что часть наших ребят сейчас занимаются защитой нашей Родины, у нас с тылом всё равно всё в порядке. Мы тоже сумели мобилизоваться, развернули производство, поставили всё необходимое на передовую, сохранив при этом возможность нормальной повседневной жизни. То есть коллективы привыкли к этим бесконечным санкционным «бомбардировкам», где-то, конечно, пропускали удары, пробуксовывали, но научились исправлять ошибки, быстро адаптироваться. И сейчас, в общем, я уверен в том, что экономический контур безопасности защищён надёжно.
Владимир Владимирович, наша встреча проходит в особенное время. Вокруг предстоящих возможных переговоров известные товарищи будут снова строить свои козни, запугивать введением сотых-пятисотых пакетов санкций и пугать нас апокалипсисами. Можно сразу сказать: не выйдет. Мы справились в 2022 году, справимся и сейчас.
В узловых точках истории всегда очень важно, но при этом легко определить, кто есть кто на самом деле. У Высоцкого было так: «Если руки сложа наблюдал свысока и в борьбу не вступил с подлецом, с палачом, – значит, в жизни ты был ни при чём». Вот что важно: «Деловая Россия», предприниматели «Деловой России» в самый критический момент не струсили, не завибрировали, балансируя и вашим, и нашим, не попробовали куда-то убежать. Мы спокойно, уверенно встали, что называется, в полный рост и делали своё дело, на трудовом фронте защищая наше право на суверенное развитие, наше право жить, как мы считаем нужным, и делать то, что нам делать правильно. Ещё раз хочу подтвердить, Владимир Владимирович, можете быть уверены: каким бы ни было давление, экономический контур безопасности у нас обеспечен.
Вы упомянули, что в ходе подготовки к съезду обсуждался ряд тем для дискуссий. Более конкретные отраслевые и региональные вопросы, предложения прозвучат сегодня от наших спикеров, но есть два блока, которые волнуют практически каждого из нас.
Первый – это денежно-кредитная политика и сохранение инвестиционной активности. Здесь, конечно, очень важно напомнить всем, насколько критично не пропустить момент, когда усилия по борьбе с инфляцией начнут резко давать отдачу и экономика от перегрева «свалится» в переохлаждение. Просто мы первые признаки этого видим. Это не только неожиданные майские наши заморозки, но и целый ряд серьёзных индикаторов.
Смотрите: индекс цен производителей, причём в обработке в том числе, не только в энергетике, падает, то есть цены снижаются. Дальше, корпоративный кредитный портфель сократился за первые четыре месяца на 40 миллиардов рублей. Хочу напомнить, что в прошлом году рос каждый месяц, суммарно добавив 14 с лишним триллионов. И инфляция, кстати, на прошлой неделе практически остановилась.
Остановлюсь на втором приоритетном блоке – это форматы возвращения на наш рынок зарубежных компаний.
Вообще иностранцы изначально чувствовали себя в новой России в привилегированном положении. Крупнейшие транснациональные корпорации с начала 1990-х, заходя на российский рынок, чувствовали себя вольготно: получали самые удобные площадки для строительства, лучшие места в торговых центрах, проводили массированные рекламные кампании, когда названия брендов мы слышали из каждого утюга. Тем самым, по сути, формировалась лояльность к этим брендам.
Мы согласны: конечно, иностранные инвестиции приносили много пользы, но наш растущий внутренний рынок сторицей возвращал эти вложения, эти инвестиции. И поэтому, когда в 2022 году многие иностранные инвесторы были вынуждены уйти с российского рынка или резко сократить присутствие, отечественный бизнес нашёл решение, и многие из этих решений оказались не хуже, а иногда и лучше первоначальных.
Владимир Владимирович, ни одна экономика не может нормально развиваться и быть самодостаточной. Но необходимость обеспечения технологического суверенитета, готовности в критической ситуации закрыть наиболее острые, значимые элементы внутреннего потребления собственными силами, они для России из теоретической конструкции, вероятность которой многие оценивали крайне скептически, стали реальностью. Мы действительно сделали всё от нас зависящее для того, чтобы с этой ситуацией справиться. Поэтому сейчас, когда мы слышим всё больше сигналов со стороны наших исторических партнёров, они же конкуренты, о проработке плана возвращения на российский рынок, страхе потерять его навсегда, готовности сделать шаг навстречу – это шаг назад, собственно, – необходимо сформировать объективную и взвешенную позицию по отношению к данному процессу.
Экономика не должна закрываться. Выход на наш рынок компании из любой страны, как и любую здоровую конкуренцию, мы, конечно, приветствуем. Так же как, возможно, иностранные инвестиции мы, конечно, приветствуем, в российские компании, которые вернули себе свой домашний рынок. Но что касается зарубежных компаний, нам кажется, грести всех под одну гребёнку неуместно. Есть те, кто, несмотря на сложности, трудности, давление со стороны своих политиков, продолжили у нас работать, инвестировать, и к ним нужно относиться трепетно, бережно, как к своим. Другие сокращали присутствие и уходили, но делали это с уважением, без ущерба для потребителей. Кто-то передавал бизнес российским инвесторам, сохраняя для себя возможность вернуться. Здесь наиболее правильным форматом нам кажется возвращение через создание совместных предприятий с российскими партнёрами, сохраняя за последними определённый акционерный контроль: или мажоритарный, или через «золотую акцию». Я считаю, что для предприятий стратегических отраслей такой формат должен стать обязательным.
Те компании, которые, «повесив замок на дверь», подвели российских контрагентов, не выполнили своих договорных, гарантийных обязательств, должны при возвращении сначала возместить, компенсировать понесённые нами убытки, а если ущерб был нанесён потребителям, гражданам, то внести соответствующую компенсацию в бюджет Российской Федерации.
Если говорить про компании, которые позволяли себе выраженную антироссийскую риторику, поддерживали ВСУ, публично обвиняли Россию, отказывались с ней иметь дело, их на нашем рынке никто не ждёт. Российский потребитель такие вещи очень хорошо запоминает. Вообще, для начала диалога о возвращении таким компаниям придётся, мне кажется, сначала принести публичные извинения.
Время, когда мы давали «зелёный свет» всему зарубежному в ущерб себе, безвозвратно прошло. Внутренний инвестор должен быть у нас в абсолютном приоритете. Там, где это не так, ситуацию нужно исправить. У меня до сих пор, например, вызывает вопрос, почему и справедливо ли, что сотрудников наших компаний, уехавших работать по разным причинам за рубеж, на удалёнку, вне зависимости от налогового резидентства в 2024 году уравняли по ставке НДФЛ с работниками в России. Я напомню, что раньше «вилка» была 17%.
Я вообще считаю, что те, кто работает, живёт дома, в России, вносит куда более существенный вклад в нашу экономику, тратит деньги здесь, вот они должны быть в приоритете. Как и в случае с инвесторами: те, кто сбежал, должны платить цену за свою недальновидность, а не получать преференции.
Вы упомянули, сегодня наряду со спикерами здесь, в Кремле, у нас на связи более 300 делегатов съезда на Делегатской улице, также подключены региональные отделения во всех субъектах Российской Федерации. Предпринимателям «Деловой России» есть что сказать в части достижений и успехов за последние годы, в части предложений по реализации поставленных Вами задач структурной трансформации экономики, повышения факторной производительности. Поэтому, если позволите, предлагаю перейти к выступлениям.
В.Путин: Да, хорошо.
Если Вы позволите, я тоже пару слов скажу в порядке комментария на Ваше выступление.
Вы затронули важный вопрос. Мы сталкивались с этим где-то на рубеже 2018–2019 годов, когда аграрный сектор в принципе набрал достаточно темпа для своего развития, начал, по сути, закрывать все базовые потребности российского рынка продовольствия. И тогда сельхозпроизводители мне прямо на встречах говорили: «Только не пускайте никого назад». Потому что они придут с их огромными субсидиями: они же все жульничают на самом деле, все подписывают документы в рамках Всемирной торговой организации (ВТО), что то нельзя субсидировать, это, а скрытые субсидии в огромных количествах идут и создают огромные преференции, в том числе на нашем рынке. Первое.
Второе – места и полки в магазинах. Не пробиться нашим производителям на те полки, с которых товар раскупается. Чушь какая-то! Сколько мы на этот счёт говорили? Хоть кол на голове теши, ничего не получается. Сейчас, когда Алексей [Репик] сказал по поводу того, что многого удалось добиться нашим предпринимателям: и бренды появляются сотнями и тысячами наименований и так далее и так далее. И действительно, некоторые вещи по качеству лучше, чем представляли раньше иностранные производители на нашем рынке. Но вы-то знаете это лучше, чем кто-либо другой. На рынок зашёл, застолбил всё, потом не выгнать. Хоть чего угодно делай – не пробиться никак. Теперь они сдуру запретили своим компаниям у нас работать. Но мы видим, на меня выходят, и крупный бизнес выходит, хотят вернуться. Ради бога, пожалуйста. Но здесь очень важно, Алексей [Репик] правильно сказал, во-первых, нам нужно посмотреть, кто как себя вёл. Производители мебели… В Белоруссии и раньше делали мебель хорошую. Ну и дай бог вам здоровья. И у нас начали делать и не хуже, а может, даже лучше. И технологии появились, и даже средства производства соответствующие появились, и начали сами делать.
Да, это сложный процесс. Он сложнее, конечно, и многообразнее, чем в области сельского хозяйства, хотя и там всё не так просто. У нас, кстати говоря, по качеству продукции и требования к продукции сельского хозяйства выше всегда были, чем в Евросоюзе, скажем. Но и в области промышленного производства.
Конечно, надо посмотреть, кто как себя вёл. Кто-то нахамил, наоскорблял нас, ну и пускай сидит где-то, бог с ними.
На что хочу обратить внимание? Алексей [Репик] сказал: «Надо, чтобы они, – кто-то ВСУ деньги перечислял, – надо, чтобы они извинились». Э, нет! Этого точно недостаточно. Они сейчас наизвиняются. Послушайте, я десятилетиями со многими общался, я ко многим представителям бизнеса в той же Европе, в Штатах… Я их очень уважаю, они очень серьёзные люди, грамотные, прагматичные, считать умеют все, умеют добиваться своих целей. Они реально конкуренты мощные.
Скажете: «Вы извинитесь», – завтра извинятся. Если им нужно вернуться на наш рынок, что угодно – придут и расцелуют тебя в уста. Этого недостаточно. Нам нужно обязательно смотреть на все эти вопросы с прагматической точки зрения. Послушайте меня: выгодно нам, чтобы та или иная компания пришла? Значит, её надо пускать. Я, знаете, по-простому скажу, по-народному: невыгодно – надо найти тысячу причин, почему её здесь не должно быть, той или иной компании. И среди этой тысячи причин 999 будут точно соответствовать требованиям ВТО, уверяю вас. А по одной будем спорить в судах лет 15 как минимум.
Я же не придумал ничего. Вы понимаете, когда кто-то уходил с нашего рынка, нарушали наши законы, нарушали законы ВТО, мы им говорили: «Мы пойдём в суд». – «Ради бога, скатертью дорога. Будем судиться с вами 10, 15, 20 лет». Нам было это сказано три года назад. Вот и мы так должны с ними поступать. Ничего личного, только бизнес.
Я попросил Правительство поработать на этот счёт, выработать определённые условия возврата. Мы, конечно, должны учитывать поведение наших партнёров в предыдущие три года. Разумеется, без этого тоже нельзя, надо по-человечески относиться. Были компании, которые не хотели, со слезами уходили, честно, но со слезами: «Давление такое, нам разрушат наш бизнес за океаном, не дадут производить расчётов, в Европе нанесут ущерб». Мы таких все знаем. Я просил Правительство иметь это в виду.
Я сейчас попросил бы Максима Геннадьевича Решетникова (это всё-таки их епархия прежде всего) высказаться на этот счёт: что Правительством заготовлено, а если что-то нужно будет учесть с точки зрения интересов нашего бизнеса, прежде всего будем ориентироваться на ваши интересы, на интересы нашего бизнеса. Вот из этого надо будет исходить.
Конечно, надо смотреть, как это всё будет отражаться на рынке. Если нам крайне нужно что-то на рынке, но нет возможности до сих пор (или ещё впереди лет 20) для того, чтобы мы вышли на определённые параметры по производству определённых товарных групп, надо соответствующим образом сориентироваться, создавать, как Алексей [Репик] предложил, совместные предприятия. Надо быть гибкими, исходить исключительно из наших национальных интересов.
Максим Геннадьевич, пожалуйста.
М.Решетников: Владимир Владимирович, спасибо большое за предоставленное слово.
В общем и в целом мы по подходам с «Деловой Россией», с Алексеем Евгеньевичем согласны, и это обсуждали, действительно, неоднократно. Конечно, при возвращении нас будет интересовать не только то, как компании вели себя, – мы с подходами согласны, – но ещё и то, как наш бизнес инвестировал. Потому что если наш бизнес занял эту нишу, проинвестировал, то мы, конечно, должны дать ему период для того, чтобы эти инвестиции окупились.
Поэтому мы здесь будем именно разбирать ситуацию, что называется, в каждом конкретном случае, исходя из этого баланса интересов – с тем чтобы люди, которые поверили, и бизнес, который поверил в перспективы, начал инвестировать во внутренний рынок, чтобы они получили необходимую доходность на вложенный капитал, что называется.
При этом есть ещё второй момент. У нас же далеко не всегда иностранные компании… Скажем так, ряд компаний ушли и перестали поставлять сюда продукцию, которая нам необходима. В особенности это у нас случилось с фармацевтами: ряд западных компаний ушли и просто те ключевые лекарства, которые нам нужны на рынке, перестали поставлять.
Но мы тоже здесь не сидим, не ждём, когда ситуация нормализуется. Мы ввели особый механизм, по Вашему поручению создали необходимую правительственную комиссию, которая, по сути, принудительно выдаёт лицензии нашим компаниям, которые готовы производить соответствующую продукцию.
При этом мы ни в коей мере не нарушаем права тех компаний. Наши компании будут платить необходимые отчисления на весьма разумном уровне в адрес западных правообладателей. Эти отчисления идут на специальные счета, где, соответственно, они накапливаются, и потом, когда ситуация, скажем так, будет комплексно решаться – эти деньги могут быть западным компаниям доступны. Но очень важно, что сейчас наши компании уже производят необходимые лекарства.
Мы такой же подход готовы тиражировать и в отношении других видов продукции. Я к тому, что мы здесь не будем сидеть и ждать, пока западные компании соизволят обеспечить какими-то ключевыми технологиями наш рынок, но мы здесь готовы и активно работать.
В общем и в целом мы с «Деловой Россией» очень плотно взаимодействуем, с Алексеем Евгеньевичем по всем этим направлениям, и подходы у нас действительно общие.
Спасибо.
В.Путин: (Обращаясь к А.Репику.)Ещё пара мыслей в связи с Вашим выступлением. Вы сказали, что ни одна экономика мира не может быть самодостаточной. Это так, но надо всё-таки понять, что такое самодостаточность экономики в современном мире. Нам надо это понимать.
Второе замечание. «Нас не запугать этими новыми возможными санкциями» – пугаться нельзя. Кто начинает пугаться, тот сразу всё проиграет. Но понимать, что может происходить, обязательно нужно, и надо быть готовыми к любым действиям наших возможных будущих недоброжелателей.
Они в ущерб себе же делают многие вещи. Кажется, что того-то и того-то не будут делать точно, потому что это им вредит. Но делают же, придурки, – извините, пожалуйста. А как? Ведущие экономики мира в рецессию впадают, только бы нам навредить. Куплю билеты, не поеду, называется, на зло кондуктору. Что это такое? Поэтому мы, конечно, должны иметь это в виду, что могут сделать то, о чём говорят публично.
И мы, конечно, должны как минимум минимизировать негативные для нас последствия. В этом тоже ответ на вопрос, что такое самодостаточная экономика – может быть или не может. Всё взаимосвязано в современном мире, это очевидная вещь. Но всё-таки есть ключевые моменты, которые составляют один из параметров нашей экономической самостоятельности и суверенитета. Надо быть готовыми, конечно, ко всему.
Теперь, наверное, дальше перейдём.
А.Репик: Владимир Владимирович, знаете, очень серьёзное вдохновение, воодушевление всегда испытываешь, когда понимаешь, что твои идеи – они не только твои, а их разделяет глава твоего государства, твой лидер. Поэтому нам, честно говоря, легче теперь.
В.Путин: То, что я сейчас сказал, вы разделяете, да?
А.Репик: Да.
В.Путин: Это приятно.
А.Репик: Мы говорили сегодня про инвестиционную активность. Я просил бы нашего знатного винодела и президента «Деловой России» Павла Борисовича Титова рассказать о том, какие нам нужны меры в части поддержки инвестиционной активности. Они у нас уже есть, многое сделано здесь Правительством, работа идёт хорошая. Но, мне кажется, есть элементы, которые требуют донастройки.
Павел Борисович.
П.Титов: Спасибо большое.
Уважаемый Владимир Владимирович!
В условиях жесткой денежно-кредитной политики, высокой инфляции, очевидного дефицита собственного капитала сохранить динамику инвестиций становится все сложнее. Мы же стремимся создать условия для ее устойчивого роста, прежде всего в отраслях с высокой добавленной стоимостью.
Мы предлагаем скорректировать приоритеты в применении уже действующих инструментов государственной поддержки. Речь идет не о новых объемах, а о более тонкой калибровке с акцентом на предприятия, реализующие инвестиционные проекты за счет собственных средств или рыночного финансирования.
Сегодня значительная часть господдержки приходится на кредиты с субсидированной процентной ставкой. Но мы все понимаем, что с ростом кредитования усиливается и инфляционное давление. Льготные кредиты часто мотивируют инвесторов держать собственные капиталы на депозитах с высокой доходностью и не пускать их в дело.
Мы считаем, необходимо сместить акцент в сторону некредитных инструментов поддержки – это налоговые механизмы, в том числе федеральные и региональные инвестиционные вычеты, гранты, прямые компенсации по фактически понесенным затратам в рамках отраслевых программ.
Отдельно хотим обратить внимание на федеральный инвестиционный налоговый вычет, введенный в начале этого года. Он нацелен на стимулирование вложений бизнеса в расширение и модернизацию через корректировку налога на прибыль. Однако механизм нуждается в донастройке.
Что мы имеем в виду? В первую очередь считаем важным рассмотреть возможность одновременного применения федерального и регионального инвестиционных вычетов. На данный момент Налоговый кодекс этого не предусматривает. Снятие действующего ограничения особенно важно для регионов с активной инвестиционной политикой. Федеральная поддержка не должна исключать региональную, напротив, их сочетание способно стать серьезной связкой для новых проектов.
Также необходимо расширить отраслевой охват вычета с учетом технологических приоритетов, задач нацпроектов. Сейчас вычет недоступен для таких отраслей, как производство продуктов питания, медицинских услуг, транспортной и складской логистики и не только, а это же особо важно для отдаленных регионов.
Мы предлагаем по итогам первого полугодия 2025 года провести оценку востребованности и эффективности применения ФИНВ [Федерального инвестиционного налогового вычета] и при необходимости скорректировать его параметры. Считаем, что увеличение доли небанковских и налоговых механизмов сократит проинфляционный эффект и замотивирует предпринимателей на оптимальное применение собственного капитала.
Если позволите, от общего чуть к частному. Я все-таки представляю российское виноделие. Вы давали поручение по пилотному проекту дистанционной продажи российского вина с участием «Почты России» в 2021 году.
В.Путин: Чтобы почта вино еще продавала?
П.Титов: Была такая инициатива. Мы бы хотели возобновить работу по ней, потому что это сильно помогло бы.
В.Путин: Кому?
П.Титов: Российским виноделам прежде всего, конечно.
Спасибо большое за внимание. И конечно, ждем в Абрау-Дюрсо, у нас много нового.
Спасибо.
В.Путин: Спасибо. Вы бы нам в честь Дня Победы подкатили что-нибудь.
П.Титов: С удовольствием.
В.Путин: Павел Борисович, Вы подняли вопрос самый актуальный на сегодняшний день, это понятно. Это касается не только виноделия – сельского хозяйства в целом, это касается всех. Но ясно было, – много раз уже об этом говорили, – конечно, нам бы очень хотелось, чтобы экономика развивалась и нужными нам темпами в условиях соблюдения макроэкономических показателей. Это понятно.
А одна из главных проблем сегодняшней экономики России – это высокая инфляция. И здесь сложная задача: нужно и инфляцию придавить, и не создать условия, – как Алексей [Репик] только что сказал, выступая, – чтобы не заморозить саму экономику. Необходимо осуществить мягкую, небольшую посадку, которая позволила бы добиться ситуации, при которой Центральный банк понизил бы ключевую ставку.
Сегодняшние основные инструменты как действуют, Вы тоже об этом сказали: субсидируются кредиты. Это значит, чем выше ставка, соответственно, чем выше ставка не только ключевая, а за ней и кредитных учреждений – тем больше расходы бюджета на это субсидирование. Это понятно. И тогда возникает вопрос: а где эта граница-то и какие кредиты субсидировать? Естественно, что в этом случае государство должно делать выбор в пользу таких проектов, которые являются жизненно важными для страны и для экономики. Это очевидно.
Конечно, сюда прежде всего попадают такие крупные компании, от которых зависит устойчивость всей экономики – не будем их называть, чтобы их не расслаблять, потому что они сейчас услышат: «только нам». Другой путь, Вы сейчас тоже об этом сказали, – это гранты либо прямые субсидии на проект. Не в целом на эти кредиты, а на проект. Но в этом случае объемы этих грантов и кредитов тоже будут ограничены. Это очевидная вещь.
Мы говорили об этой донастройке. Сейчас просил высказаться Максима Геннадьевича, в целом это тоже его епархия. Но у нас в Правительстве по линии руководства Правительства занимается этими вопросами Новак Александр Валентинович.
Александр Валентинович, попросил бы Вас высказаться тоже на этот счет.
А.Новак: Владимир Владимирович, добрый день!Уважаемые участники съезда!
Действительно, сегодня самая актуальная задача в условиях жесткой денежно-кредитной политики – это создать условия для того, чтобы тот объем инвестиций, которого мы достигли, и темпы его прироста не сокращались, а выполнялось в том числе и Ваше поручение в соответствии с Указом и Посланием: прирост инвестиций в 2030 году на 60 процентов.
Поэтому, конечно, Правительством разработаны меры, у нас принят национальный проект в соответствии с Вашим поручением «Эффективная и конкурентная экономика», федеральный проект именно, касающийся инвестиций и мер поддержки, в рамках которого наши коллеги активно участвовали в разработке национального проекта. Мы вместе с «Деловой Россией» обсуждали все меры поддержки.
Мы Вам докладывали по поводу механизмов субсидирования совместно с Центральным банком. В целях совместной политики, связанной со снижением инфляции, мы предложили также изменить подходы и часть субсидий, которые у нас направлялись на кредитование, на предоставление льготных кредитов.
Сегодня предложено их перенаправить в том числе на гранты с условием предоставления и участия в капитале, в инвестициях компаний за счет собственных средств, со стимулированием в том числе выхода на IPO. Это те инструменты, которые должны дать возможность дополнительных привлечений средств, в том числе за счет собственных средств компаний.
Понимаем, что сегодня и это достаточно сложно делать с учетом сокращения доходности при высоких процентных ставках и сокращения рентабельности. Тем не менее – такие инструменты раньше меньше применялись – мы будем их стимулировать и использовать в большей степени уже для того, чтобы обеспечить достижение поставленных показателей и создать стимулы.
Было сказано об инвестиционном налоговом вычете. Действительно, это новый инструмент – федеральный инвестиционный налоговый вычет, который был принят начиная с 1 января 2025 года. Ранее у нас действовал и продолжает действовать существующий инструмент, связанный с поддержкой инвестиций в рамках региональных инвестиционных налоговых вычетов. И появился новый, дополнительный, который действует пока несколько месяцев.
Первые итоги его реализации мы получим где-то в июне. Мы с коллегами из «Деловой России» и с нашими партнерами из бизнеса обязательно проанализируем итоги, как работает этот инструмент.
Когда мы его обсуждали, Владимир Владимирович, мы выбрали именно те семь направлений основных видов экономической деятельности, направленных в первую очередь на модернизацию и на высокотехнологичные отрасли, на модернизацию машин и оборудования. В соответствии с этим инструментом три процента от общих инвестиций могут пойти на уменьшение уплаты налога на прибыль в части федеральной составляющей.
С учетом того, что есть и региональный инвестиционный налоговый вычет, этот инструмент в совокупности работает. Мы посмотрим, как можно – в соответствии с предложениями «Деловой России» – совместить два этих инструмента, чтобы получить наибольший эффект для его реализации.
В целом мы поддерживаем эти предложения. Посмотрим также расширение, возможно, направлений, если у нас по отдельным нашим видам деятельности менее эффективно будут использоваться по результатам анализа, по результатам мониторинга этого инструмента. Поэтому мы в тесной связке здесь обязательно будем корректировать для повышения эффективности и создания инвестиционной привлекательности не только этого инструмента, а в целом и по другим направлениям.
У нас есть Соглашение о защите прав капитальных вложений, у нас есть «Фабрика проектного финансирования», концессионные соглашения и различные другие инструменты, которые показали свою эффективность и которые мы постоянно донастраиваем с нашими коллегами из бизнеса.
Спасибо.
В.Путин: СПИКи [специальные инвестиционные контракты] те же самые, зоны с особыми режимами налогообложения, административного сопровождения и так далее, конечно.
Спасибо.
А.Репик: Владимир Владимирович, три или четыре года назад на нашем съезде Михаил Петрович Гончаров рассказывал Вам про свои блины и про вопросы, связанные с общепитом в Российской Федерации. Помните, «Теремок», когда еще Макрон сидел, ждал, а Михаил Петрович все никак не мог остановиться в своем большом энтузиазме?
Они действительно 35 миллионов блинов делают в год, за это время уже 100 с лишним миллионов выпекли. Насколько я знаю, проводили вместе с Министерством финансов, Правительством эксперимент по донастройке налогообложения в отрасли. Если не возражаете?
В.Путин: Пожалуйста. У нас, по-моему, сейчас проходит эксперимент как раз.
М.Гончаров: Он практически завершился.
Уважаемый Владимир Владимирович, я в начале 1990-х, когда увидел, как работает McDonalds, был потрясен (я тогда молодой студент был) как работает эта машина бизнеса. Меня она прямо зажгла и мне захотелось создать наш российский проект. И в 1998 году такой шанс у меня появился, как раз после кризиса я в очередной раз разорился и понял, что надо теперь свою мечту воплощать.
В.Путин: Я чувствую, Вам на пользу это все идет, хорошо выглядите очень.
М.Гончаров: Да. Душой проекта стала русская кухня и блины. Более того, я так мечтал и хотел возрождать то, что мы волею судьбы потеряли, что даже мы обращаемся к нашим покупателям «сударь» и «сударыня».
За 26 лет такого равномерного, постоянного развития мы открыли 350 ресторанов, и в целом бизнес идет хорошо. Но в 2022 году, как Вы сказали, был проведен эксперимент для компаний среднего размера с оборотом до двух миллиардов. Они были освобождены от НДС и снижены социальные налоги.
В.Путин: Социальные выплаты.
М.Гончаров: Социальное страхование.
В.Путин: До какого уровня?
М.Гончаров: С 30-ти до 15. Да, за три года эксперимент, в общем-то, удался. Министерство финансов даже официально в газетах опубликовало результаты, что рост налогов, рост бизнеса, рост оборотов и в целом итог подвели положительный.
Но Вы сказали «обозначать барьер»… Все-таки один барьер остался. И в тот момент было решение принято для компаний до двух миллиардов. Сейчас мы выходим…
В.Путин: Увеличить?
М.Гончаров: Нет, не увеличить.
В.Путин: Правительство хочет увеличить до трех.
М.Гончаров: Оно хочет увеличить, это микрорешение. Это, насколько я знаю, уже согласовано. Те компании, которые сейчас подошли к барьеру два или три – не принципиально, у них дальше как раз этот барьер есть. То есть социальные налоги возрастают с 15 до 30 и тут же появляется НДС.
Мы прорабатывали вариант и просим согласовать трехпроцентный НДС без права вычета. И самое интересное, предлагаем разделить его на две части: два процента – в федеральный бюджет, один процент – в муниципальный.
В Правительстве Московской области мы совещание проводили по итогам ковида, и они говорят: «Вы знаете, вы нам вроде как нужны, но не очень интересны, мы же с вас ничего не получаем». Этот один процент муниципалитета возможно подстегнет и интерес органов власти на местах, и поможет компаниям все-таки консолидироваться и развиваться уже в масштабах крупного бизнеса. Потому что американские фастфудные компании, конечно, захватили весь мир и в России себя замечательно чувствовали. Нам нужны свои национальные чемпионы.
Я почему выступаю? Потому что у нас их сегодня пять, а должно быть десятки. И к сожалению, этот барьер зачастую вынуждает компании дробиться, не позволяет открываться в регионах, увеличивать, масштабировать бизнес.
Предложение ввести трехпроцентный НДС и продолжить все-таки проработку вопроса о неком сглаживании роста этих социальных налогов, потому что эта отрасль тоже достаточно человекоемкая и рост мощный идет. 3 процента – это наше главное предложение.
В.Путин: А сейчас?
М.Гончаров: А сейчас у нас 20-процентный НДС, но он с правом вычета и он сложен в администрировании. Там колоссальные проблемы у людей, споры идут постоянные: и налоговые, и силовые органы постоянно ловят этот НДС. Этот оборотный налог – это очень хорошая идея. Сейчас в целом компании от 3 до 4 процентов платят. То есть в принципе это не очень серьезное снижение, выпадение, но позволит консолидироваться и развиваться компании.
В.Путин: Вы знаете, Михаил Петрович, мне кажется, что Вы правы, у нас все время идет дискуссия в Правительстве: нам нужно сохранить НДС или просто все целиком менять, переходить на оборотный налог в целом и так далее, что отдельные исключения неэффективны. Но мне кажется, что как раз вот такая тонкая работа по отраслям, в Москве же в основном проводится этот эксперимент, да?
М.Гончаров: Нет, он по всей стране был.
В.Путин: Он в Москве начался, по-моему, эффективно работал.
М.Гончаров: Начинали, да. В Москве основные компании российские.
В.Путин: Да, конечно. И в целом, я считаю, что целесообразно то, что Вы говорите. Это даст большую нам отдачу, даже всем уровням бюджетной системы. Вы сказали, что Минфин провел анализ и в целом считает, что целесообразно. А мы сейчас и посмотрим, так ли это. Спросим Антона Германовича, поддержит ли Минфин предложение Михаила Петровича?
А.Силуанов: Владимир Владимирович, добрый день!
Действительно, мы с коллегами, с предпринимателями общепита…
В.Путин: Улыбается – это хороший признак. Сейчас согласится.
А.Силуанов: Не со всем. Мы встречались с коллегами-предпринимателями из общепита и, мне казалось, договорились о нескольких хороших, позитивных шагах.
Первое. Мы договорились повысить порог с двух миллиардов рублей выручки до трех, до которого не платится НДС. Договорились, и такие поправки подготовили уже к внесению в Думу. У нас ко второму чтению законопроект сейчас находится на рассмотрении – внесем, примем в весеннюю сессию. Это уже хороший результат.
Теперь, что коллеги говорят. Коллеги говорят: давайте мы сделаем для общепита пониженную ставку НДС, здесь говорили 3 процента, с тем, чтобы не было дробления и желания дробится, а такие факты есть, и мы видим, что действительно целые крупные сети общепитовские дробятся. Мы готовы здесь тоже рассматривать вопрос относительно 3-х процентов без вычета, может быть, 3–4 процента. Здесь нужно более внимательно нам расчеты ещё провести, и такие предложения мы готовы отрабатывать вместе с коллегами, которые работают в общепите.
Что касается передачи части НДС на региональный, местный уровень, мы здесь все-таки просим не менять общие подходы. НДС – федеральный налог и менять его направленность – здесь мы все-таки занимаем более жесткую позицию.
Что касается страховых взносов, тоже коллеги поднимали [вопрос], мне кажется, что это вопрос формирования пенсионных прав, да и вообще формирования ресурсов, которые необходимы на систему медицинской страховки, пенсионной страховки. Уже приняты, кстати говоря, решения о 15-процентной ставке для тех категорий предприятий, которые имеют выручку до 2 миллиардов. Будет и до 3 миллиардов, то есть уже есть соответствующие послабления. Поэтому с точки зрения НДС мы готовы отрабатывать, и я думаю, что найдем решение.
Но, Владимир Владимирович, что я хотел сказать? Действительно, мы считаем, что эксперимент удачный. Но хотел обратиться к коллегам, знаю сам по себе: в пятницу приходишь в кафе или ресторан, говорят «только за наличный расчет». Или пробивают чеки, через терминал приносят, но не счета за заказанную услугу или за заказанную соответствующую продукцию.
Поэтому эксперимент вроде бы удался, но коллеги все равно еще продолжают хитрить. И вот здесь надо нам всем вместе навалиться, с тем чтобы мы все выполняли наше общее законодательство, в том числе и налоговое. Спасибо.
В.Путин: Да, хитрят все, надо просто это признать, такой закон. Вы, например, сейчас сказали: «Мы внесли закон в Государственную Думу. Потом Вы говорите: „Примем“. Но это же не вы принимаете, принимает парламент. Потом: „И это уже хорошо“. А это оценивает потребитель, хорошо это или не очень. Все хитрят. Надо просто найти оптимальный вариант для того, чтобы и потребитель получал выгоду, и чтобы государство не только не страдало, а отрасль развивалась.
Михаил Петрович сказал по поводу каких-то административных сложностей, которые возникают при реализации того, что работает. В целом, работает неплохо, Антон Германович [Силуанов] прав. А какие административные сложности возникают?
М.Гончаров: Прежде всего вычисление этого 20-процентого НДС – это учет счетов-фактур, большая сложная работа. А этот 3-процентный оборотный налог очень легко администрируется, мы просто не будем тратить…
В.Путин: Хорошо, я понял. А как все-таки уйти от того, о чем Министр финансов сказал – эти счета и прочее?
М.Гончаров: Мне кажется, надо, к сожалению, жесткими мерами. Мое предложение про крупный бизнес, там этого нет, это серьезные большие компании.
В.Путин: Жесткие меры – это какие?
М.Гончаров: Законные.
В.Путин: От 10 до 15? Что? Какие жесткие меры?
М.Гончаров: Если не пробиваются чеки, просто я не знаю, что за это бывает.
В.Путин: Хорошо, ладно. Тогда, Антон Германович, у меня к Вам просьба и предложение. Вы сами посоветуйтесь с коллегами из Министерства экономического развития и предложите меры ужесточения такие, чтобы они, конечно, никого за это на 20–25 лет в тюрьму не отправляли, но были бы действенными, эффективными. Первое.
А второе по поводу того, что… Хорошо, я не могу не согласиться, кстати, с Антоном Германовичем по поводу того, что расщеплять НДС, который федеральный, нарушать общие принципы – это не очень хорошо.
Но что важно из того, что было сказано Михаилом Петровичем, – это то, что местные органы власти говорят, что вы нам не очень интересны, потому что мы от вас ничего не получаем. Мысль его правильная: заинтересовать нужно местные власти как-то. Один процентик или меньше, но какой-то доход у них должен быть от этого. И тогда они будут активно содействовать всему этому процессу. Антон Германович, надо вот на этот счет подумать.
Продолжение следует.
