Объединенная судостроительная корпорация (ОСК) презентовала в акватории Невы новое пассажирское судно "Соталия". В этот же день оно совершило свой первый круиз. О том, есть ли заказы на "Соталию", сколько судов и кораблей планирует сдать до конца года ОСК и как выполняется гособоронзаказ в текущих условиях, на Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ) в интервью ТАСС рассказал генеральный директор корпорации Алексей Рахманов.
— Алексей Львович, какова выручка ОСК за 2021 год?
— В прошлом году мы смогли получить выручку в 375 млрд рублей, что приблизительно 11% плюсом к результату предыдущего года. И в принципе тенденция на 2022 год будет очень похожая. При этом ряд проектов по объективным причинам у нас перешел на последующие годы, поэтому мы в ближайшее время рассчитываем наверстать неисполнение нашего бизнес-плана, которое, к сожалению, имело место быть, и надеемся, что в общем и целом это даст нам положительную динамику в части наших финансовых показателей.
— Основная выручка — это гражданские заказы или ГОЗ?
— 70% — это гособоронзаказ приблизительно, плюс военно-техническое сотрудничество, плюс около 21% — гражданское судостроение.
— Повлияла ли геополитическая обстановка на выполнение ГОЗа?
— Скажем так, повлияла на 0,001%, поэтому считаем это математической погрешностью и никогда не говорим о том, что все то, что происходит сейчас, геополитически повлияло на исполнение ГОЗа. Это работа, которую мы делаем каждый день. И, собственно говоря, стараемся за нее отвечать полным рублем.
— Какова доля ОСК в экспорте вооружения? Есть ли поставки какие-то?
— Да, конечно. Мы активно работаем на рынке военно-технического сотрудничества. Я не могу раскрывать заказчиков, в последнее время это отнесено к определенной категории информации. Но должен сказать, что наша работа ведется системно, в том числе работа в рамках полученной нами лицензии на ремонт, поставку запасных частей для военной техники, поставленной за рубеж. Поэтому мы достаточно активно развиваем это направление и видим в нем огромный потенциал.
— Скажите, сколько кораблей планирует сдать ОСК и сколько гражданских судов?
— Хороший вопрос. В остаточной сдаточной программе этого года у нас 11 кораблей, включая ремонт, и гражданских — 19. Надеюсь, что эти цифры будут по-военному выполнены почти на 100%. Что касается гражданского судостроения, есть ряд объективных ситуаций, на которые действительно повлияла нынешняя политическая ситуация. В частности, нам не были поставлены агрегаты, которые мы заказали и оплатили у наших европейских поставщиков. И в результате введения уже четвертой, пятой или шестой волны этих санкций мы это оборудование получить не смогли. Поэтому нам придется перепроектировать ряд заказов, которые нужно будет пересаживать на отечественное оборудование. Это, безусловно, займет время.
— А насколько сильно сейчас зависит ваша продукция от импортозамещения?
— В гражданском судостроении это до 50%, из которых всего 15% замещать трудно, а остальные 35% мы видим и понимаем источники, считаем, что у нас есть аналоги, которые адекватны по качеству и по цене тем иностранным аналогам, которые ранее использовались в гражданском судостроении.
— В каком состоянии сейчас находится тяжелый авианесущий крейсер "Адмирал Кузнецов"? Как долго будет идти ремонт?
— Корабль встал в док. Сейчас будет производиться процедура восстановления ограждающей перемычки, после чего этот док будет осушен, будут выполнены доковые работы, включая необходимую дополнительную окраску днища. И мы надеемся, что к концу осени он уже дальше снова поднимется на воду для проведения окончательных достроечных работ.
По большому счету, доковый ремонт означает восстановление всей донно-забортной арматуры, восстановление конструкции линии вала, что уже делает его условно непотопляемым. Но при этом оставшийся объем работ, который был выявлен по результату дефектации, займет еще 2023 год. Соответственно, в начале 2024-го, надеюсь, что до начала второго квартала, мы сможем уже закончить все работы на этом корабле.
— А в какую сумму оцениваете ремонт?
— Не могу сказать.
— Скажите, из-за геополитической ситуации планируете ли вы больше внимания уделять гражданскому судостроению?
— Я думаю, что нам неизбежно придется этим заниматься более усиленно. Потому что мы действительно имеем вот эти провалы в замещении, которые начинают влиять на сроки и качество исполнения больших заказов. Безусловно, для того, чтобы себя застраховать и получить технологический суверенитет, нам необходимо эту работу оптимизировать и делать ее гораздо более осознанно и гораздо глубже, с тем чтобы можно было действительно рассчитывать на то, что, что бы ни произошло во внешней среде, мы бы имели достаточно судового оборудования, которое необходимо при строительстве гражданских заказов.
— Проектируются ли сейчас какие-то корабли нового поколения, которые не похожи на те, которые уже есть в России?
— Конечно. Они проектируются каждый день. Мы каждую неделю смотрим какие-то новинки, которые мы предлагаем рынку, на наших внутренних совещаниях. Часть из них выносим на суд возможных потребителей. В частности, вы знаете, что мы здесь показываем прогулочное судно "Соталия" гражданское. На экраны оно уже немножко выходило. Вчера мы показывали ряду губернаторов это судно, которые выразили желание покупать такого рода суда. Здесь же, на Неве, стоит уникальная ледостойкая платформа "Северный полюс", которая пойдет работать уже этой осенью к полюсу. Здесь же строятся атомные ледоколы и много из того, что называется рыболовецкими судами, которые строятся на верфях Выборга, "Северной верфи" и "Адмиралтейской верфи".
— Скажите, если говорить про "Северный полюс", насколько это необычная разработка?
— Вы знаете, мы не боимся браться за уникальные такие разовые заказы, весьма интеллектуально насыщенные. Самое главное, чтобы было понимание, что даже при желании девять женщин за один месяц ребенка не родят, это требует усидчивости и детальной проработки. В данном случае у нас образовался очень грамотный заказчик, соответственно, Министерство природных ресурсов в лице Росгеологии, которые заказали это судно и которые очень хорошо понимают все сложности создания такого уникального научно-исследовательского образца. В общем, мы рады, что у нас это получается.
— Как продвигается модернизация верфей ОСК?
— Все идет в рамках, во-первых, имеющихся ассигнований. Все то, что предусмотрено федеральной целевой программой и потом уже государственной программой. При этом часть работ ведется через так называемую кредитную схему. Все идет по плану. Особенно серьезных у нас отставаний нет, за исключением неприятностей, которые у нас произошли на "Северной верфи", когда уже второй подрядчик обанкротился при выполнении нашей работы. Но, слава богу, мы юридически все оформили необходимым образом, деньги не потеряли. Но время, к сожалению, уже не наверстать. Поэтому нам придется сейчас искать нового подрядчика. А уже задача не позднее второго квартала 2023 года ввести этот объект в эксплуатацию.
— В ОСК входят феодосийское "Море" и рыбинский "Вымпел", для чего нужно это расширение?
— Во-первых, мы начали достаточно активно заниматься продвижением пассажирского транспорта. Это одна часть работ "Вымпела". И в этом смысле специализированные заводы, которые умеют строить такого рода изделия. Это первое. Феодосийский завод "Море" — это точка, которая нам хорошо подходит под выполнение достроечных работ, а также под производство опять же как пассажирской, так и военной техники двух технологических решений — это алюминиевые и композитные. Собственно говоря, для того, чтобы расширять наши возможности, появились эти два предприятия в нашем периметре. Не очень просто идет интеграция, но при этом мы уже прекрасно понимаем, что мы будем с этими активами делать и что на них будет спускаться.
— Недавно обсуждалось изменение морской доктрины России. Затронет ли это ОСК?
— Я думаю, что да. Потому что мы исполняем волю государства — это раз. Второе — мы являемся частью реализации этой морской доктрины. И все то, что будет касаться страны, будет касаться нас неизбежно. Быстрее или медленнее, в большей или меньшей степени, но обязательно будет.
— Сколько предприятий прорабатывают проекты авианосца? И вообще возможно ли создание авианосца?
— Вы знаете, я давно уже говорю о том, что мы готовы освоить авианосец, мы понимаем, что для этого нужно делать. Мы готовы взяться за работу немедля.
— А готовы ли развивать сервисные центры за рубежом, для того чтобы обслуживать?
— Да, конечно. Особенно это касается военно-технического сотрудничества. Мы приняли конкретные планы по нашим ключевым заказчикам, и они начнут реализовываться этой осенью. Дополнительное финансирование изыскиваем в различных источниках. А по гражданскому судостроению эта история с созданием сервисных центров нами будет реализована вместе с нашими крупнейшими партнерами, в частности "Трансмашхолдингом", который будет являться нашим основным поставщиком двигателей внутреннего сгорания. Все остальное будем делать в сообществе с нашими крупнейшими поставщиками, частично в том числе и с помощью наших верфей, которые выпускают часть судового оборудования.
— Сейчас идут какие-то конструкторские работы вместе с другими предприятиями?
— Нет. Мы некоторым образом замкнуты в своем периметре группы, и нам бы сейчас для начала справиться со всей межзаводской и межверфевой кооперацией существующих предприятий. При этом, конечно, если такая потребность будет, мы обсуждали эти вопросы с нашими коллегами из Зеленодольского завода имени Горького, с коллегами из дальневосточной "Звезды". Мы готовы. Здесь вопрос только конкретизации параметров сотрудничества и понимания того, что это даст нам для нашего собственного развития. Нам бы не хотелось просто выступать донором для таких сиюминутных тактических решений.
— Но это больше гражданские какие-то проекты?
— Нет, это касается всех видов продукции, и военной тоже.
